Песнь 4-я 1-го канона. Ирмос.

Услышах славное смотрение Твое, Христе Боже, яко родися от Девы, да от лести избавиши вопиющия Ти: слава силе Твоей, Господи.

Четвертая песнь в канонах всегда бывает связана с четвертой пророческой песнью в псалтыри – песнью пророка Аввакума «Господи, услышах слух Твой…» (Авв 3, 1-19). И в данном случае ее ирмос начинается со слова «услышах», которое видим мы в начале песни Аввакума. Содержащиеся в этой песни загадочные слова о осененной лесом Горе, от которой придет Бог «на спасение людей Своих», многими толкователями понимались как пророчество о рождении Спасителя мира (имя «Исус» означает по-еврейски – Спаситель) от Пречистой Девы Марии. Содержание нашего ирмоса намекает на это пророчество.

Я услышал о славном Твоем промысле, Христе Боже: (о том,) что Ты родился от Девы, чтобы избавить от обмана взывающих Тебе: слава силе Твоей, Господи.

Тропарь 1

Закон в Синаи писанием воображая, Христе Боже, во облаце, и огни, и мраце, и в вихре явился еси носим. Слава силе Твоей, Господи.

Писанием – в греческом то граммати (дательный падеж единственного числа от грамма – буква). Это слово относится к «закону».

Закон в Синаи писанием – буквально с греческого переводится: закон в синайской букве.

Носим – эпохуменос, от эпохеоме – ездить верхом. Образ Бога, как бы ездящего на ангелах, заимствован из Песни Аввакума: «Яко всядеши на коня Твоя, и еждение Твое – спасение» (Авв 3, 8) .

Закон в синайской букве запечатлевая, Христе Боже, Ты виден был носимым на облаке, в огне, и мраке, и вихре. Слава силе Твоей, Господи.

Тропарь 2

Да увериши славное строение Свое, Христе Боже, яко сыи прежде век, и той же на облаце восхождение положь, на Фаворе неизреченно просиял еси.

На облаце восхождение положь. – Цитата из псалма 103: «Полагаяи облаки на восхождение Свое, ходяи на крилу ветреню» (по славянскому тексту). В данном стихе канона, как и в песни пророка Аввакума, Бог предстает в мистико-поэтическом видении ходящим на облаках и летающим на крыльях ветра. Все стихии неба и земли, как верные рабы, преданно служат своему Владыке. Но здесь, кажется, нужно видеть не просто красивый и впечатляющий поэтический прием, но иносказательное обозначение грядущих событий – Вознесения Господа на небеса и второго Его пришествия. Смысл таков: «Ты просиял на Фаворе, чтобы подтвердить, что Ты один и тот же, – и Сущий прежде всех веков, и Тот, кто придет со славой в конце времен».

Прп. Анастасий Синаит (ум. ок. 580), один из тех, кто ранее Дамаскина посвятил специальную проповедь нынешнему празднику, прямо называет то, что совершилось на Фаворе, прообразом второго пришествия Христова.

Чтобы подтвердить Свое славное промышление, Христе Боже, – что Ты, существуя прежде веков, Тот же, что и Полагающий (Себе) восход на облаках, – Ты несказанно просиял на Фаворе.

Тропарь 3

Соглаголюще предстояху раболепно Тебе, Владыце Христу, к ним же парою огня и мрака, и тонким хладом беседовал еси. Слава силе Твоей, Господи.

Парою огня и мрака. – «В дыме от огня и во мраке» Бог беседовал с Моисеем на Синайской горе; «в тонком дуновении» – открылся Илии на Хориве (3 Цар 19, 11-12).

Тонким хладом – в греч. эн лептотати аура, буквально: в тончайшем дуновении.

Дамаскин в своей проповеди подробно разъясняет смысл картины, данной в этом тропаре в общих чертах:

«…Дабы указать (на Христа как на – С. С.) Владыку Ветхого и Нового Завета, дабы заградить уста еретиков и утвердить веру в воскресение мертвых, во славе предстают пред Господом, как рабы, Моисей и Илия и являются беседующими с Ним (Мф 17, 3).

Нужно было, чтобы апостолы увидели славу и дерзновение служителей Божиих, хотя и подобных им рабов: как для того, чтобы они удивились человеколюбивому снисхождению Господа, так особенно для того, чтобы сами возгорелись ревностью и укрепились на подвиги (потому что, кто узнал плоды трудов, тот легко решается на подвиги).

Моисей тогда говорил приблизительно так: Слушай, духовный Израиль, то, чего не мог слышать Израиль чувственный: Господь Бог твой Господь един есть. Хотя Он и в трех лицах познаваем, но едино существо Божества — и свидетельствующего Отца, и свидетельствуемого Сына, и осеняющего Духа. Вот Тот, Кому Отец ныне дает свидетельство: вот Жизнь человеков, которую неразумные люди увидят висящей на древе, и не поверят Жизни своей (Втор 28, 66).

В свою очередь Илия сказал: Вот Тот, Которого я увидел некогда бестелесным «во гласе хлада тонка» (3 Цар 19, 12), т. е. в Духе, потому что Бога, каков Он по естеству, никто никогда не видел (Ин 1, 18), и если кто  видел, то видел это в Духе».

Предстояли, как подобает слугам, говоря с Тобою, Владыкой Христом, (те), к которым Ты обращался в дыме огня, во мраке, и в тончайшем дуновении. Слава силе Твоей, Господи.

Тропарь 4

Возвещаху славное Креста ради Твоего, на Фавор пришедша, иже во огни Тя и купине древле предвиде Моисей, и взятыи на колеснице огненней Илия, Христе.

Налицо разночтение славянского текста тропаря с ныне принятым греческим, который имеет начало: «Возвещали исход в Кресте Твоем…». Это чтение явно восходит к тексту Евангелия от Луки: «И вот, два мужа беседовали с Ним, которые были Моисей и Илия: явившись во славе, они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить во Иерусалиме» (Лк 9, 30-31). Откуда же взялось «славное» в нашем варианте?

Разница между греческим и славянским текстами восходит к разночтению в греческих рукописях , которое появилось от того, что при переписке легко было спутать два похожих слова – ексодон (исход, кончина, смерть – в винительном падеже) и ендоксон (славное – прилагательное в значении существительного).

Но возможно, в древности и в некоторых рукописях Евангелия вместо «исхода» говорилось о «славе». Допустить это позволяет следующий фрагмент из сочинений свт. Иоанна Златоуста. В своих евангельских беседах, рассуждая о промыслительных целях Фаворского Преображения, он, в частности, говорит:

«Пятую же… представил сам евангелист. Она состоит в том, чтобы показать славу Креста, утешить Петра и других учеников, боявшихся страдания, и ободрить их сердца. В самом деле, явившиеся два муже не молчали, но говорили о славе, которую он намерен был явить в Иерусалиме, т. е. о страдании и смерти, ибо страдание и смерть всегда называются славою» (Беседы на евангелиста Матфея, 56).

Моисей, который в древности предвидел Тебя в огне и в купине, и вознесенный на огненной колеснице Илия возвещали славу, по причине Распятия Твоего (предназначенную Тебе,) Христе, пришедшему на Фавор.

Песнь 4-я 2-го канона. Ирмос

Из плоти Твоея лучи божественныя изхождаху, пророком и апостолом, темже начальницы видяще вопияху: слава силе Твоей, Господи.

Лучи божественныя – греч. волидес феотитос, т. е. буквально: стрелы, дротики Божества. (Ср. современное слово «болид».) Такой «уплотненный», «материальный», остро-осязаемый образ у прп. Дамаскина, как нам кажется, преследует не только поэтическую, но и догматическую цель. Это не просто излучение, нисхождение в тварь (которое можно было бы понимать и в Ареопагитском смысле), но как бы «частицы» Божества. Единственный способ православного прочтения этого образа возможен через учение о нетварных божественных энергиях.

Пророком и апостолом. – В греческом эти слова стоят в родительном падеже и зависят от слова «начальники» (прокрити – буквально: избранные, предпочтенные).

Темже – офен: откуда, от чего, по каковой причине.

Из плоти Твоей исходили стрелы Божества. Поэтому избранные от апостолов и пророков взывали: слава силе Твоей, Господи.

Тропарь 1

Иже купину сохранивыи невреждену, прикоснувшуюся огню, Моисею, богосиянную плоть показа, Владыко, поющу: слава силе Твоей, Господи.

Общеизвестный эпизод откровения Бога, который говорил с Моисеем из горящего и не сгоравшего куста (купины), истолковали многие древние церковные писатели. Для нас особенную важность имеет толкование св. Григория Нисского – одного из тех, чьи размышления о Моисее прп. Иоанн использовал в работе над своим каноном.  Нисский учитель видит в купине прообразование приснодевства Марии, не нарушенного рождением Богомладенца, а также образ самой плоти Христовой, несказанно, сверхъестественно соединившейся с Божеством (О жизни Моисея законоучителя. – Ук. изд., сс. 276-277).

Прп. Иоанн следует здесь второму прочтению. В купине Бог Слово показал таинство Божественного Воплощения, которое через многие века Моисею, взятому на Фавор из царства мертвых, довелось увидеть исполнившимся в лице Господа Исуса Христа.

Ты, Владыко, сохранив невредимой купину, приобщившуюся огню, показал Свою богосияющую плоть Моисею, поющему: слава силе Твоей, Господи.

Тропарь 2

Скрыся зарею Божества чувственное солнце, яко на горе Фаворстей видя Тя преобразуема, Исусе мой. Слава силе Твоей, Господи.

Зарею – греч.: актиси. Актис – луч, молния. «Молния Божества» – вероятно, это сказано в собственном смысле о Самом воплотившемся Христе. Образ «молнии» или «луча», мгновенной вспышки, хорошо подходит к эпизоду Преображения, когда слава Божества приоткрылась очам апостолов лишь на короткое время.

Видя – в греческом: иде, т. е. увидело.

Яко – греч.: ос, что может означать также: когда.

Свет Божественной славы закрыл собою свет солнца, ибо бесконечно превосходил его. «И просветилось лицо Его, – комментирует евангельский рассказ прп. Иоанн Дамаскин в своем Слове на Преображение, – Того, Кто Своею властию осветил солнце и сотворил свет, древнейший солнца, Того, Кто есть истинный и невещественный свет, сияние славы, естественный образ ипостаси Бога Отца (Евр 1, 3). Просветилось лицо Его, как солнце, – не потому, чтобы оно было не светлее солнца, но потому, что столько могли вместить зрители. Ибо не тотчас ли они были бы сожжены, если бы Он явил всю славу Свою!»

 Современный греческий толкователь, митр. Иерофей (Влахос), так понимает начало этого стиха: «Скрылось (т. е. спряталось) от зари Божества чувственное солнце» . Такое прочтение не противоречит образности библейских пророческих книг, воспринятой византийскими песнописцами. Ср.: «И увидел я великий белый престол и Сидящего на нем, от лица Которого бежало небо и земля…» (Откр 20, 11).

Скрылось от молнии Божества чувственное солнце, когда оно увидело Тебя преображающимся на горе Фаворской, Исус мой. Слава силе Твоей, Господи.

Тропарь 3

Огнь, не опаляя вещи телесныя, виден бысть невеществен. Яко Моисею и апостолом явися, Илии же, Владыко, во дву совершену естеству.

Тот, Кого в предыдущем тропаре поэт назвал Молнией Божества, здесь именуется «невещественным Огнем». Хотя беспредельного величия славы Его, каково оно есть, не может вынести ни одно из Его созданий, Он сделался доступным зрению тварных существ – в данном случае, апостолов и пророков, – в соединении двух естеств, божественного и человеческого.

Явися…во двою совершену естеству – надо понимать: явился совершенным в двух естествах.

Невещественный Огонь стал виден, не опаляя плотского существа, – ибо Ты явился Моисею, апостолом и Илии, Владыка, как совершенный в двух естествах.