Песнь 3-я 1-го канона. Ирмос

Лук сильных изнеможе, а немощнии препоясашася силою, сего ради возвеселися о Господе сердце мое.

Ирмос 3-й песни представляет собою соединение двух фрагментов из Песни Анны – матери пророка Самуила (1 Цар 2, 1, 4).

Благодаря Бога за чудесное дарование ей сына после долгих лет бесплодия, Анна воспела песнь о дивных делах Промысла Божия. Вот главная идея песни: никто из людей не может хвалиться ни силой, ни богатством, ни мудростью, ибо все, что имеет – получил от Бога, Который волен дать Свои благодеяния, кому хочет. Но библейская поэзия, при использовании ее в канонах, посвященных таинствам Нового Завета, обретает новый смысл. Для византийца, как и для современного православного, «сильные», лук которых «изнемог», – это, конечно, духи злобы, сила которых побеждена Воскресением Христа. «Немощным» же перед их лицом издревле был весь человеческий род, начиная с согрешившего праотца Адама. Но, вступая в воинство Христово, принимая омовение от прежних грехов и помазание Святого Духа, «немощные» поистине облекаются «силою свыше» и одолевают своих незримых противников подвигами добродетелей.  

Лук сильных ослабел, а немощные препоясались силой. От этого возрадовалось о Господе сердце мое.

Тропарь 1

Во всего Адама облекся, Христе, очерневшее изменив просветил еси древле естество, изменением зрака Твоего, богосоделал еси.

В этом тропаре выражается исконное церковное учение о спасительном воплощении Сына Божия, с особенной ясностью изъясненное на Халкидонском соборе.

Как пишет св. Григорий Богослов, Бог Слово, воплотившись, «освятил Собою человека, соделавшись как бы закваскою для целого смешения, всего человека освободил от осуждения, соединив с Собою осужденное, став за всех – всем тем, что составляет нас, кроме греха, – телом, душою, умом – всем, что проникнуто было смертью». «Поскольку через преступное вкушение (плода с древа познания добра и зла – С. С.) пал всецелый Адам, то, по человеческим и вместе не человеческим законам, воплотившись в честной утробе Жены, не познавшей брака (…), пришел Бог и, вместе, смертный, сочетавший воедино два естества – одно сокровенное, а другое видимое для людей, из которых одно было Бог, а другое родилось для нас в последок дней. В двух естествах единый есть Бог – мой Царь и Христос; потому что соединен с Божеством… человек, чтобы, явившись среди земнородных другим, новым Адамом, уврачевать прежнего Адама» (Слово 9-е, о заветах).

Прп. Иоанн Дамаскин в своем «Точном изложении православной веры», вслед за древними отцами, свидетельствует:

«Мы утверждаем, что со всей (т. е. цельной – С. С.) человеческой природой соединилась вся сущность Божества. Ибо из того, что Бог Слово насадил в нашем естестве, изначально сотворив нас, Он не пренебрег ничем, но воспринял всё: тело, разумную и мыслящую душу и их свойства (ведь живое существо, лишенное одного из этого, не есть человек). Ибо Он воспринял всего меня и весь соединился со всецелым, чтобы всецелому (человеку – С. С.) даровать спасение. Ибо не воспринятое – не исцелено» (3,6).

Полнота восприятия Христом человеческой природы выражена в словах: «Во всего Адама облекся, Христе».

Но о чем говорится далее? Каким «изменением Своего образа» Христос сделал богоподобным естество Адама? Речь здесь идет не о Фаворском Преображении, как могло бы показаться на первый взгляд. «Изменение образа» представляет собой лишь словесную ассоциацию с темой праздника. Однако по смыслу здесь видится связь со словами послания ап. Павла к Филиппийцам:

«Он (Христос – С. С.), будучи образом Божиим, не возмечтал хищением стать равным Богу (как некогда Адам – С. С.), но уничижил Себя, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам, и по виду стал как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его (вместе с воспринятым на Себя человеческим естеством – С. С.), и даровал Ему имя превыше всякого имени…» (Флп 2, 6-9).

К теме «изменения образа» имеют отношение и другие слова из этого же послания: «…Мы ожидаем Спасителя, Господа нашего Исуса Христа, Который униженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все» (Флп 3, 21).

Облекшись во всего Адама, Ты, Христос, просветил прежде очерневшее естество, изменением Твоего образа Ты сделал его богоподобным.

Тропарь 2

Столпом огнезрачным и облаком древле, иже в пустыни Израиля ведыи, днесь на горе Фаворстей, неизреченно во свете Христос просия.

Здесь прп. Козма, вслед за Иоанном, сравнивает Фаворское преображение с древними богоявлениями, описанными в Библии (ср. 1-ю песнь 2-го канона) и утверждает, что и тогда, и ныне действует Один и Тот же Христос, Бог Слово, Которым Отец творит всё.

Столпом огневидным и облаком водивший некогда Израиля по пустыне, Христос несказанно просиял сегодня во свете на горе Фаворской.

Песнь 3-я 2-го канона. Ирмос

Небесному кругу верхотворче, Господи, и Церкви зиждителю, Ты мене утверди в любви Своей, желанием Сыи край, и верным утвержение, едине Человеколюбче.

Ирмос, который, как и «Воду прошед», привычен церковнослужителям и инокам в повседневном употреблении (канон Богородице 8-го гласа на павечернице, каноны о умерших), от чего свежесть восприятия неизбежно стирается, – очень поэтически выразителен. Песнотворец как будто охватывает взглядом весь мир – и свод небес, и основания земли – и переходит к «мысленному», мистическому небу – Церкви.

Небесный круг (греч. ураниа апсис) – небесный свод. От слова апсис происходит, в частности, термин «апсида» – полукруглый алтарный выступ.

Желанием край. – В греческом оригинале употреблено слово эрос. Здесь снова звучит мотив Ареопагитик. О божественном Эросе как причине сотворения всего сущего, о том, как преображает Он все устремления тех, кто приобщился Ему, Ареопагит пишет в своем трактате «О божественных именах» (4, 10-16).

Господи, верховный Творец небесного свода и Основатель Церкви! Ты меня утверди в любви Своей, (Ты, Который Сам) есть Предел любви и утверждение верующих, единственный Человеколюбец.

Тропарь 1

Осеняющая слава в сени первее, и Моисеови беседующи Твоему угоднику, образ бысть облиставшаго неизреченно на Фаворе, Владыко, Твоего преображения.

Когда Моисей, повинуясь Божественному повелению, устроил скинию (шатер) для хранения скрижалей Завета и принесения жертв, то «облако покрыло скинию собрания, и слава Господня наполнила скинию» (Исх 40, 34). По изъяснению высоко ценимого Дамаскином Григория Нисского, скиния есть образ Самого Христа, Божией Силы и Божией Премудрости. «Ибо объемлющая все существа Сила, в Которой обитает вся полнота Божества, – этот общий покров Вселенной, – Тот, Кто всё в Себе содержит, в собственном смысле именуется Скинией» (О жизни Моисея законодателя. – Ук. изд., с. 302). Прп. Иоанн, следуя за Нисским святителем, развивает его мысль применительно к теме праздника. Слава Божия являвшаяся в скинии, посредством которой Бог беседовал с Моисеем, была прообразом явления образа Бога-Отца в истинной Скинии – в лице Богочеловека Исуса Христа, которое на Фаворе блистанием Божества озарило апостолов.

Слава (Божия), прежде осенявшая в скинии, и беседовавшая с Моисеем, Твоим служителем, была образом Твоего Преображения, засверкавшего несказанно на Фаворе.

Тропарь 2

Совзыдоша Ти, Слове Единородныи Вышне, апостольстии верси на гору Фаворскую, и сопредсташа Ти Моисей же и Илия, яко Божия слуги, едине Человеколюбче.

Апостольстии верси – буквально: вершины апостолов. Впрочем, в греческом это выражение стоит в единственном числе, хотя имеются в виду, конечно же, все три ближайших ученика. Славянский переводчик допустил вольность, чтобы избежать недоразумений. По-славянски звучало бы: «апостольский верх» (в мужском роде), и это заставило бы подразумевать не всех троих учеников, а кого-то одного из них . По самому простому образу понимания, этим «верхом апостолов» мог оказаться только апостол Петр. Излишне говорить, сколь болезненной была тема верховенства Петра для православных славян после 10 века…

Вот как говорит об избранных  учениках прп. Иоанн Дамаскин в «Слове на Преображение Господне»:

«Господь берет только верховных из апостолов свидетелями Своей славы и Своего света (и, именно, числом трех для того, чтобы указать на священное таинство Троицы, и потому, что при двух или трех свидетелях подтвердится всякое слово (Втор 17, 6; Мф 18, 16)). (…) Он взял Петра, дабы показать, что Петрово свидетельство подтверждается свидетельством Отца, и дабы уверить Петра в том, что Отец небесный открыл ему это свидетельство (Мф 16, 17). Он взял Иакова, как имевшего прежде всех апостолов умереть за Христа, испить чашу Его и креститься за Него крещением, наконец взял Иоанна, как девственника и чистейший орган богословия, чтобы, узрев вечную славу Сына Божия, он возгремел сии слова: в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин 1, 1)».

В риторическом отношении отличительной особенностью тропаря является игра слов, имеющих отношение к высоте: «взошла», «Вышний», «вершина», «гора».

Любопытен параллелизм: «совзыдоша» апостолы и «сопредсташа» пророки. Читая, мы будто видим перед собой симметричную византийскую икону. Но это, конечно, не просто декоративный прием. Пророки предстоят по сторонам, как слуги. (Характерно, что греческое слово ферапон (служитель, раб), которое в предшествующем тропаре переведено как «угодник», здесь – «слуга».) Но апостолы поднимаются на гору вместе с Исусом, как с другом. Они как бы представляют собою образ нового человека, который вместе с Павлом может сказать: «живу уже не я, но живет во мне Христос» (Гал 2, 20), и в непрестанном подвиге, подкрепляемый благодатью и примером своего Божественного Наставника, восходит к вершинам уподобления Богу .

Взошла вместе с Тобой, единородное Слово, Всевышний, вершина апостолов на гору Фавор, и предстали пред Тобою Моисей и Илия, как Божии служители, единственный Человеколюбец.

Тропарь 3

Бог Слово сыи, весь землен бысть, всему божеству смесив человечество, в составе Своем, еже во двою существу, Моисей и Илия же видеша на горе Фаворе.

Сразу отметим разночтение: вместо «Бог Слово сыи», стоящего в обоих вариантах славянского текста, в современном греческом мы читаем: Феос олос ипархон (будучи весь Богом). Вероятно, в том варианте подлинника, с которого был выполнен наш перевод, стих начинался: Феос о Логос ипархон – «Слово, будучи Богом». Содержание этого тропаря восходит к изречениям св. Григория Богослова, приведенным в комментарии на 1-й тропарь 3-ей песни канона прп. Козмы.

Ты, Слово, будучи Богом, стал весь земным, всецелому Божеству соединив человечество, в Твоей ипостаси, которую, в двух природах (усиес), Моисей и Илия видели на горе Фаворе. 
 
Седален. Глас 4. Подобен: Удивися Иосиф.

Человеческое пременение, еже со славою Твоею, Спасе, на вторем и страшнем Твоем пришествии показав, на горе Фаворстей преобразися, Илия и Моисей глаголаста с тобою. И три от ученик спризва, и видевше славу, Владыко, блистания Твоего, ужасошася. Иже тогда сим свет Свой осиявыи, просвети душа наша.
 
Показав изменение человечества при втором и страшном Твоем пришествии со славою, Ты преобразился на горе Фаворской, и Моисей и Илия беседовали с Тобою. И Ты призвал троих учеников, и (они) поразились, увидев славу Твоего блистания, Владыко. Ты, осиявший их Своим светом, просвети души наши.