Песнь 9-я 1-го канона. Ирмос

Рождество Ти нетленно явися: Бог из боку Твоею пройде, плоть нося явися на земли, с человеки пожил есть. Тя, Богородице, тем вси величаем.

Из боку – в греч. ек лагонон. Лагон – живот, бок. Конечно, песнописец не имеет в виду, что Пречистая Дева родила Господа через бок, как по простоте думают некоторые. Это слово употреблено здесь как синоним материнской утробы. 

С человеки пожил есть. – в греч.: тис анфропис синанестрафи – обращался с людьми.

Рождение Твое явилось нетленным, Бог произошел из Твоей утробы, виден был на земле как носящий плоть и обращался с людьми. Поэтому мы Тебя, Богородица, все величаем.

Тропарь 1

Ужасни новым светолитием, внезапу ученицы освещьшеся, друг друга зряху, удивльшежеся, и, к земли преклоньшеся, Тебе, Владыце всех, поклонишася.

Ужасни – в греч. синтроми, сокрушенные. Это слово, однако, не кажется здесь органичным. Да и смысл всего тропаря остается не до конца понятен. Если же мы допустим, что в древнем оригинале вместо синтроми было синтрофи (вместе вскормленные, а в переносном значении – близкие), то текст приобретает внутреннюю логику.

Употребление слова синтрофи оправдано даже в буквальном смысле, ибо Иоанн и Иаков были родными братьями между собой, и считались племянниками Господу (по преданию, их мать Саломия была дочерью прав. Иосифа ). С Петром они тоже были достаточно близки с давних пор, так как и жили по соседству, и вместе ловили рыбу на Тивериадском озере. Поэт подчеркивает, что апостолы, всю жизнь знавшие друг друга, в момент Преображения освещенные божественным светом, преобразились сами, и видели друг друга будто впервые.

Новым – греч. кени. В переносном значении кенос имеет смысл: необычный, странный.

Поклонишася – греч. просекинисан. Проскинесис, поклонение лицом до земли, было не принято у античных греков, в нем видели варварский обычай восточных деспотий. Византийская эпоха ввела земной поклон как в церковный, так и в светский обиход. Но в литературной речи слово проскинео сохранило свое переносное значение: поклоняться как Богу, обоготворять, рабски служить. Нам видится здесь такой смысл: падши на землю от нестерпимого света, апостолы тем самым как бы впервые совершили перед своим Учителем поклонение, подобающее Ему как Богу.

Выросшие вместе, внезапно просвещенные необыкновенным излитием света, ученики смотрели друг на друга, удивляясь, и, падши ниц на землю, поклонились Тебе, (как) Владыке всех.

Тропарь 2

Шум из облака посылашеся богогласен, известуя чудо: Отец бо светом: «Сей есть Сын возлюбленныи Мой, – апостолом вопияше, – Того послушайте».

Богогласен – в греч. феоктипос, буквально: «бого-гром».

Известуя (греч. вевеон) – подтверждающий.

Отец светов (о Патир тон фотон) – так именуется Бог в Послании апостола Иакова (1, 17). «Светом» – характерная для древнего извода церковно-славянского языка форма дательного падежа в значении родительного («веки веком», «жертва правде», «власти тме» и т. п.).

Приведем отрывок из евангельских толкований св. Иоанна Златоуста, имеющий отношение к содержанию данного тропаря.

«Чтобы ученики поверили, что глас этот есть глас Самого Бога, является облако, и притом светлое. (…) Почему же облако осенило не одного Христа, но всех? Если бы оно осенило одного Христа, то можно было бы подумать, что глас происходил от Самого Христа. Потому и евангелист… говорит, что глас был из облака, то есть от Бога. Что же говорит глас этот? «Сей есть Сын Мой возлюбленный!» Если же Исус есть Сын возлюбленный, то не бойся, Петр! Тебе уже нужно было знать и могущество Его, и увериться в Его воскресении. Если же ты не знаешь, то, по крайней мере, ободрись гласом Отца. Если Бог всемогущ, – как Он и действительно таков, – то и Сын всемогущ. Поэтому не бойся угрожающих опасностей. (…) «Сей есть Сын Мой возлюбленный!» Кто погубит того, кого любит? Итак, не смущайся; хотя бы твоя любовь к Нему была безмерна, но ты не любишь Его так, как любит Родивший Его, Который о Нем благоволит. Он не потому только любит Его, что родил Его, но и потому, что Он равен Ему во всем, и одну имеет с Ним волю. (…) Воля у Него одна с волею Отца, и, будучи Сыном, Он во всем составляет одно с Родившим. «Того послушайте», – так что, если бы Он захотел быть распятым на кресте, ты тому не противься…» (Беседы на евангелиста Матфея, 56). 

Из облака был послан божественно-гремящий звук, подтверждающий чудо, – ибо (это) Отец светов взывал к апостолам: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, Его послушайте».

Тропарь 3

Новая видевше и преславная, глас Отеческии внушивше, на Фаворе Словесе слуги, от из преображения Первообразного, Сей есть, вопияху, Спас наш!

Новая – см. комментарий к предыдущему стиху.

Преславная – в греч. употреблено слово парадокса, которое означает: необычайное, бывающее против ожидания, вопреки обычному порядку вещей.

От из преображения. – На этом месте в греческом тексте стоит слово екмагион, означающее: оттиск, отпечаток. Возможно, бытовали два перевода этого слова: «отображение» и «изображение», которые при переписке с двух разных оригиналов оказались механически совмещенными. Более поздние писцы, пытаясь прояснить затемненное место, еще больше запутали дело. Следует заметить, что, если в рукописях и в самых первых книгах московской печати подобные грубые ошибки еще многочисленны, то книги 1620-1640-х годов показывают довольно высокое качество текста, что достигалось интенсивной редакторской работой и тщательным отбором текстов для сверки (с использованием как рукописей, так и юго-славянских печатных изданий 16 века).

Отображение Первообразнаго – Отпечаток Первообраза. Источник, из которого взято это именование Сына Божия, указан в комментарии к следующему стиху.

Видя необычное и неожиданное, восприняв в уши Отеческий глас, служители Слова на Фаворе, взывали: «Отпечаток Первообраза – Он наш Спаситель!»

Тропарь 4

Образе непременныи Сущаго, недвижима Печать, неизменне Слове, Мудросте и Мышце, Деснице, Вышняго Сило! Тя воспеваем со Отцем же и Духом.

Сущий. – Это именование происходит из библейского рассказа о явлении Бога Моисею в горящем и несгорающем кусте, когда Он «сказал Моисею: Я есмь Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам» (Исх 3, 14).

Образе Непременныи…, Недвижима печать. – Цитата из творений свт. Григория Богослова:

«Само Божие Слово… Отпечаток Первообраза, Печать непереносимая, Образ неизменяемый, определение и слово Отца, приходит к Своему образу (человеку – С. С.), носит плоть – ради (спасения моей – С. С.) плоти, соединяется с разумною душою ради моей души. Очищая подобное подобным, делается человеком по всему, кроме греха» (Слово 45, на Пасху).

Дамаскин при работе над своими канонами постоянно обращался к наследию великого Богослова. Однако, как покажет дальнейший разбор, в этом маленьком тропаре использован не один патристический источник.

Неизменне Сыне-Слове. – Фразу надо понимать так: «неизменное Слово, которое есть Сын». Эта характеристика воспроизводит библейские слова: «Из уст Моих исходит слово неизменное» (Ис 45, 23), понимаемые в контексте учения Четвертого Евангелия о предвечном Слове, которое «было Бог» (Ин 1, 1). Она встречается и в других произведениях православной гимнографии: «Иже вся нося и соблюдая всесильною Ти рукою, Слове Божий неизменне, сохрани и соблюдай Тебе славящих, молитвами Рождьшия Тя Богоматере» (Полунощница воскресная, глас 6. песнь 5, богородичен).
 
Мудрость (греч. софиа). – Премудрость Божия, создавшая и соблюдающая мир, упоминается во множестве мест Ветхого Завета (Притч 3, 19-20; 9, 1). Ап. Павел был первым, кто отнес это слово к Сыну Божию Исусу Христу (1 Кор 1, 24, 30).

Мышца  (греч. врахион) – рука, плечо. Еще один ветхозаветный образ. «Я Господь, и выведу вас из-под ига египтян, и избавлю от рабства их, и спасу вас мышцею простертою и судами великими» (Исх 6, 6).

Десница. – Свт. Григорий Нисский, в своем трактате «О жизни Моисея», дает богословское толкование слов псалмопевца Давыда: «Си измена десницы Вышняго» (Пс 76, 11):

«Хотя Божественное естество умопредставляется неизменяемым, однако же по снисхождению к немощи естества человеческого  изменилось в наш образ и вид. (…) И единородный Бог, находящихся в недрах Отчих, – Он есть Десница Вышнего, когда явился нам из недр, изменился в подобное нам…» (По изд.: Восточные отцы и учители Церкви 4 в. Т. 2. М., 1999. – С.277).

Вышняго Сила – из Евангелия от Луки: «Ангел сказал Ей в ответ: Дух Святый найдет на Тебя, и Сила Вышнего осенит Тебя: потому и раждаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк 1, 35).

Св. патриарх Софроний (ок. 550-638), один из столпов православного предания Иерусалимской Церкви, в которой трудился столетием позже Иоанн Дамаскин, так комментирует эти слова:

«Осенит Тебя всемогущая Сила Божия, т. е. Слово Божие и Сын Его Единосущный. Потому что Он является Десницей, и Мышцей, и Силой Самого Бога и Отца, чрез Него, как чрез Сына, Отец все создал… и Он имеет осуществить в Тебе безмужное зачатие и соделать от Тебя Свое рождение…» (Слово на Благовещение Пресв. Богородицы, 43).

Неизменный Образ Сущего, недвижимая Печать, неизменное Слово-Сын, Премудрость, Мышца, Десница Вышнего и Сила! – (так) воспеваем (мы) Тебя (вместе) с Отцом и Духом.

Песнь 9-я 2-го канона. Ирмос

Устрашися всяк слух неизреченнаго Божия схождения, яко Вышнии волею сниде даже и до плоти: от Девического бо чрева быв убо человек. Темже Тя Пречистую Богородицу вернии величаем.

Устрашися. – В греческом оригинале использвано слово фриссо – трепетать, содрогаться.

Сниде даже и до плоти – снизошел до принятия плоти. Слово «плоть» – здесь обобщенно подразумевает жизнь тварных земных существ, в особенности, людей. В этом значении оно очень часто встречается на страницах Библии: «Всякая плоть извратила путь свой» (Быт 6, 12); «И да благословит всякая плоть имя святое Его» (Пс 145, 21) и др. Но понятно, что благословлять Бога может разумная душа, облеченная плотью, но не плоть в отдельности. Православное богословие принципиально утверждает, что Господь Исус Христос, воплотившись от Девы, соединил со Своим предвечным Божеством всю человеческую природу, составленную из тела и разумной души.

Пречистая. – В греч. тексте стоит: Ахранти, т. е. незапятнанная, нескверная. Это слово употреблено, как собственное наименование Дева Марии.

Тя – в греч. тексте нет.
                                   
Вострепетал всякий, слыша о несказанном сошествии Бога, – как Всевышний, восхотев, снизошел даже до (принятия) плоти, из Девической утробы став человеком. Поэтому мы Пречистую величаем как Богородицу.

Тропарь 1

Да Свое покажеши яве неизреченное второе снитие, яко да Вышнии Бог явишися, стоя посреде богов, апостол на Фаворе, Моисея и Илию же неизреченно осиял еси. Темже вси Тя, Христе, величаем.

Снитие (греч. катавасис) – сошествие .

Яко да Вышнии Бог явишися, стоя посреде богов. – Песнописец опирается на слова псалма 81 (цитирую по славянскому тексту): «Бог ста в сонме богов, посреде же богов разсудит». Слова эти по-разному понимались толкователями. Например, блаж. Феодорит, объяснявший Псалмы преимущественно исторически, видел в этих «богах» старейшин иудейского народа. Дамаскин здесь следует пониманию высоко ценимого им св. Григория Богослова. Богослов, рассуждая о будущем исполнении пророческих свидетельств Ветхого Завета о таинства спасения человечества во Христе, пишет, в частности: «восстанет Судящий земли (Пс 93, 3) и отделит спасаемое от погибающего; потом «станет Бог посреди богов» (Пс 81, 1) спасенных, чтобы рассудить и определить, кто какой достоин славы и обители» (Слово 30, о Боге Сыне второе; ср.: Слово 40, на святое крещение). Итак, свт. Григорий относил пророчество псалма к конечному распределению воздаяний, когда святые станут по всему подобны Богу, так что смогут быть именуемы даже «богами» – не по сущности, но по благодати – когда «будет Бог – всё во всём» (1 Кор 15, 28).

Апостол… Моисея и Илию же осиял еси. – В греческом эти слова стоят в дательном падеже.

Чтобы ясно указать на Свое несказанное второе сошествие, (на то) как Ты, Всевышний Бог явишься стоящим посреди богов, Ты несказанно просиял на Фаворе перед апостолами, Моисеем и Илиею. Поэтому все мы Тебя, Христос, величаем.

Тропарь 2

Приидите мы, послушавше, людие, возшедше на гору святую пренебесную, невещественно станем во граде Живаго Бога, и узрим мысленно Божество невещественно Отца и Духа, в Сыне единороднем облистающее.

Этот тропарь является ярким свидетельством того, что Козма и Иоанн работали над праздничными канонами совместно, не боясь заимствовать друг у друга идеи и образы, обмениваясь удачными находками, постоянно «перекликаясь» между собой, воспевая песнь Богу как бы чередованием двух хоров. «Приидите и станем в дому Божии, во граде Живаго Бога, с духонасыщенными ученики ныне ликующе…», – вот слова из канона Пятидесятницы, написанного прп. Козмой (песнь 8), очень похожие на изучаемый нами тропарь Дамаскинова канона.

Основой для нашего стиха послужило следующее место из книги пророка Исаии:

«И будет в последние дни, гора дома Господня будет поставлена во главу гор и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы. И пойдут многие народы, и скажут: придите, и взойдем на гору Господню, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас Своим путям; и будем ходить по путям Его; ибо от Сиона выйдет закон, и слово Господне – из Иерусалима. (…) О, дом Иакова! Придите, и будем ходить во свете Господнем» (Ис 2, 2-3, 5).

Вероятно, Дамаскин вставил образ восхождения на гору Господню не только под впечатлением собственно библейского пророчества, но смотрел на него еще и через призму писаний своих любимых авторов, двух Григориев – Назианзина (Богослова) и Нисского. «Мысленное восхождение» является сквозным мотивом в наследии обоих этих святых отцов. Приведем, в частности, слова Нисского святителя:  

«Кто в числе собравшихся таков, чтобы ему и быть учеником Слова, и вместе с Ним с земли – от понятий пустых и низких – взойти на духовную гору возвышенного созерцания, – на эту гору, которая избегла всякой тени высящихся холмов злобы, и освещаемая отовсюду лучом истинного Света, в чистой ясности истины, с вершины своей дает видеть все, что для заключенных в ущельях невидимо? (…) Поскольку Господь восходит на гору, послушаем, что взывает Исаия: «придите, и взойдем на гору Господню (Ис 2, 3); и если немощны мы от греха, то, как учит пророчество, укрепим руки ослабленные, и колена расслабленные (Ис 35, 3). Ибо если будем на вершине, то найдем Исцеляющего всякий недуг и всякую немощь (Мф 4, 23), и недуги наша Восприемлющего, и болезни Носящего (Мф 8, 17). Посему поспешим и мы к восхождению, чтобы, с Исаиею став на вершине надежды, и нам с высоты увидеть те блага, которые показывает Слово последовавшим на эту возвышенность» (Слово о блаженствах 1-е). 

Приидите мы, послушавше. – В греческом печатном тексте: девте ми пифесфе – т. е., придите, меня послушайтесь. (Перифраз известных слов псалма 33: «Приидите, чада, послушайте мене, страху Господню научу вас».) Можно было бы предположить, что «приидите мы» (?) в славянском переводе обязано своим появлением простой описке. «Мя» могло превратиться в «мы». Однако, обратившись к «Слову на Преображение» прп. Иоанна Дамаскина, мы без труда найдем в нем фразу, которая явилась смысловой основой для данного стиха канона:

«Приидите же, поревнуем и мы послушанию апостолов, последуем с готовностью на голос Христов, исповедаем непостыдно Сына Бога живого, взойдем на гору добродетелей — и мы узрим славу и услышим неизреченные тайны».

Курсивом я выделяю текстуальные совпадения. Из сравнения мы видим, как перевод славянских дониконовских книг сохранил живую и тесную связь с проповедью, а поздний греческий редактор текста упустил эту связь из виду. Перед нами один из многочисленных примеров того, как в древних канонах поэзия и проповедь дополняют и поясняют друг друга и в художественно-выразительном, и в содержательном плане.

Людие – в греческом лаи, т. е. народы (см. выше цитату из Исаии).

Гору… пренебесную. – Это определение не оставляет сомнений, что Дамаскин понимает гору как мистический символ.

Невещественно станем – говорится о молитвенном созерцании, возводящей ум от всякой плотской привязанности.

Станем во граде Живаго Бога. – Цитата из апостола Павла.

«Вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к Иерусалиму небесному и тьмам ангелов, к торжествующему собору и Церкви первородных, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю Нового Завета Исусу, и к Крови кропления, говорящей лучше, чем Авелева…» (Евр 12, 22-24).

Речь идет о Церкви, живущей как бы и здесь, в борении, и в то же время на небесах. Образ горы, основанной на земле, и вознесенной превыше небес, обретает новую смысловую грань.

Взаимное перетекание библейских образов помогает раскрыть природу христианского мистико-богословского созерцания: оно всегда церковно, соборно. Даже удалившийся в пустыню или неисходно затворивший себя в келье подвижник мыслит себя как член вселенской Церкви, существенно связанный как со своим Главой – Христом, так и с другими членами: святыми всех времен и стран, с ныне живущими собратьями, и с теми, кто еще грядет в мир, чтобы вступить на путь христианского подвига.

Божество невещественно Отца и Духа, в Сыне единороднем облистающее. – Единое Божество Св. Троицы, абсолютно непостижимое и недоступное сознанию и чувствам человеческим, «облистало», стало видимым и «дивным пред очами нашими» в лице Единородного Сына, воспринявшего человеческое естество.

Придите, послушайте меня, народы: взойдем на гору святую пренебесную, невещественно станем во граде Живаго Бога, и узрим мысленно Божество невещественное Отца и Духа, в Сыне единородном облистающее.

Тропарь 3

Привлекл еси любовию мя, Спасе, и пременил еси божественным Си желанием. Но попали огнем невещественным грехи моя, и насытитися Твоея пищи сподоби, да обое, играя, величаю, Блаже, величия Ти.

Любовию. – В нынешнем греческом тексте стоит: пофо – жаждою. Образ «божественной жажды» восходит к Евангелию от Иоанна (4, 14). Мы можем прочесть о ней, как о неудержимом томлении души по Богу, у прп. Макария Египетского и затем у прп. Максима Исповедника: «Когда (ум) оказывается в Боге, то он, воспламеняемый любовной жаждою, прежде всего взыскует логосы, которые окрест сущности Его, но не находит утешения (познанием) того, что в (Самом – С. С.) Боге, ибо это невозможно и непосильно для всякого тварного естества…» (Сотницы о любви, 1, 100).

В разбираемом нами стихе слышны мотивы любви-жажды из библейской «Песни песней». «Влеки меня, мы побежим за тобою. (…) Будем восхищаться и радоваться тобою, превозносить ласки твои больше, нежели вино; достойно любят тебя!» (Песн Песн 1, 3). Дамаскин обращается к этой книге нередко, особенно он любит вводить образы из нее последних песнях канонов, на эмоциональном подъеме. В этом он имеет предшественника в лице корифея сирийской гимнографии – прп. Ефрема Сирина, творения которого ему, несомненно, были известны: «Любовь Твоя влечет меня к Тебе, Спасителю, похвала жизни моей; благодать Твоя делает сладостным для ума моего увлекаться вслед Тебя» (Слово ).

Божественным си желанием – в греч. то фио су эроти. Си – краткая форма от «своим». Подразумевается желание души, стремящееся к Богу. Тема «божественного эроса» характерна для византийской (да и для западной) христианской духовности. Особенно развита она в писаниях св. Дионисия Ареопагита:

«Божественная любовь (о фиос эрос) направлена вовне (ести де экстатикос): она побуждает любящих принадлежать не самим себе, но возлюбленным. (…) Почему и великий Павел, будучи охвачен божественной любовью, приобщившись ее устремляющей вовне силы (тис экстатикис динамеос), сказал божественными устами: «Живу уже не я, но живет во мне Христос» (Гал 2, 20), как поистине любящий, иступив из себя… к Богу, и живя не своей жизнью, но жизнью Возлюбленного… (О божественных именах, 4, 13).

Очевидно, об этом исхождении из себя, о новом рождении для жизни всецело в Боге, и говорит поэт словами: пременил мя еси.

Итак, «Божественное Желание» может быть понимаемо как имя Самого Бога, – когда Он изливает Свою любовь и благость на Свои творения; и она же есть возжженный от Св. Духа огонь любви к Богу в человеческих сердцах. Максим Исповедник так выражает это в своих комментариях на Ареопагитики: «Любовное движение, имеющее начало (проипархуса) от Блага, которое в Благе просто и самодвижно, из добра происходя, вновь туда же возвращается, будучи безначально и бесконечно, чем являет наше стремление к Божественному».

Насытитися Твоея пищи сподоби. – В греч.: эмплисфинэ тис эн си трифис катаксиосон. Более буквальным будет перевод: удостой наполниться наслаждения, которое в Тебе. Здесь от «Песни песней», с ее безудержным наслаждением любовным чувством, поэт переходит к другим гимнам Библии, которые воспевают сладость Божиих благодеяний миру и каждой устремленной к Нему человеческой душе. «Сынове же человечестии, в крове крилу Твоею надеются. Упиются от обилия дому Твоего, и потоком пищи (в греч. трифис, т. е. сладости) Твоея напоиши их» (Пс 35, 7-8). «Идите, ешьте мой хлеб, и пейте вино, которое я (Премудрость Божия – С. С.) растворила вам» (Притч 9, 5). Судя по контексту святоотеческих толкований на те места Ветхого Завета, на которые намекает Дамаскин, под «насыщением божественной сладостью» он здесь имеет в виду не воздаяния праведникам, не блаженную жизнь будущего века, а единение с Богом в нынешней жизни, радость познавать и творить волю своего Творца и Спасителя и чистым сердцем славить Его.

Играя – греч. скиртон. То же самое слово, которое мы находим в псалме 113: «Горы взыграшася яко овни, и холми, яко агньцы овчии. (…) От лица Господня подвижеся земля, от лица Бога Иаковля» (Пс 113, 4, 7). Оно выражает неудержимую радость, восторг.

Блаже – Благой. Обращение к Господу.

Обое величаю величия Ти. – В современном греческом тексте: дио мегалино парусиас су, – т. е.: величаю два Твоих пришествия. Я склонен отдавать предпочтение славянскому тексту как сохранившему, вероятно, чтение древнего подлинника. Слово «величие» перекликается со словами песни «Величит душа Моя Господа, и возрадовался дух мой о Боге Спасителе Моем. (…) Ибо сотворил Мне величие Сильный, и свято имя Его…». Эта песнь, как известно, соответствует 9-й песни канона. Фраза «величаю два Твоих величия» означает: «прославляя оба Твоих совершенства, по Божеству и по человечеству». 

 Ты привлек меня любовью, Спаситель, и изменил божественным Своим желанием. Но попали огнем невещественным грехи мои и насытиться Твоей сладости сподоби, чтобы я в восторге прославлял, Благой, Твое величие в обоих (естествах).

 Светилен

Свете неизменныи Слове, Света Отца нерожденна! В явленнем свете Твоем днесь на Фаворе Свет видехом – Отца, Свет же – и Духа, светом наставляюща всю тварь.

Свет – есть одно из исконных общечеловеческих символов Божественного. Но в Библии свет сразу является как нечто отличное от иных сотворенных  природ – он создается Богом по одному лишь первому изречению «Да будет свет!», независимо от солнца, которое будет создано лишь позднее. Таким образом, весьма рано утвердилось представление о свете, как о том, что имеет непосредственное отношение к Божеству. С глубочайшей древности именно со светом сравнивается истина, а также мудрость, знание, нравственность. Столь высокое понимание природы света обусловило особую роль световой символики в христианском богословии, поэзии, искусстве. 

«Бог есть свет высочайший, неприступный, несказанный, ни умом не постигаемый, ни словом не изрекаемый, просвещающий всякую разумную природу, – то же в духовном мире, что солнце в чувственном. По мере нашего очищения Он представляется нами, по мере представления возбуждает к Себе любовь, по мере любви нашей вновь умопредставляется. Только Сам для Себя созерцаемый и постижимый, Он лишь мало изливается на существующее вне его. Я говорю о свете, созерцаемом в Отце, Сыне и Святом Духе» (Св. Григорий Богослов. Слово 40, на святое крещение). 

Особенно привлекательным для христианских богословов явилось сравнение со светом единого Божества в трех Ипостасях Св. Троицы. Мы видим это сравнение уже в символе веры, утвержденном на 1-ом вселенском соборе: «Единаго Господа Исуса Христа, Сына Божия Единодного… Света от Света, Бога истинна, от Бога истинна…» Пространное рассуждение на эту тему мы встречаем, в частности, в Ареопагитиках. Процитируем, вместо замысловатого текста Ареопагита, комментарий к нему прп. Максима Исповедника:

«Отец (св. Дионисий – С. С.) в своем примере сравнивает Св. Троицу с некими тремя светильниками…, зажженными в некоем храме или жилище. Ипостасями они различны, вернее отделены друг от друга, ибо каждый светильник стоит особо, отдельно от другого. Но благодаря свету происходит объединение и нераздельное общение их природы и действия. И никто в доме не может их различить и сказать, какой свет в его воздухе принадлежит одному светильнику, и какой другому» (Комментарий к книге «О божественных именах», гл. 2).

Светилен, скорее всего, составлен не Иоанном или Козмой, а более поздним автором. Но, вместе с канонами, он ясным образом свидетельствует о том, что церковное сознание христианского Востока имело устойчивую общую традицию: считать Преображение на Фаворе явлением Единого Божества Пресвятой Троицы, выше естества и постижения воссиявшего через обоженную плоть Господа Исуса Христа. 

Свете неизменныи Слове. – Единородный Сын и Слово Божие называется неизменным Светом, что подчеркивает, что и воплощение Слова, и Его страдание и смерть по плоти –не были умалением Его Божества.

В явленнем свете Твоем – т. е. в свете, исходившем от преображенного тела Господа Исуса.

Свет видехом – Отца, Свет же – и Духа. – Слова «Отца» и «Духа» стоят в винительном падеже. «Свет» выступает как ипостасное именование, прилагаемое к каждому из Лиц Св. Троицы (как и в тексте Символа веры). Т. е. апостолы видели на Фаворе не отдельный свет, исходящий от Отца и отдельный свет от Духа, но единое Божество Отца и Духа, сияющее в богочеловеческом лице Сына.

Светом наставляюща. – В греч. тексте: фотагогун – буквально: световодящего. Слово «световодить» кажется заимствованным из словаря Ареопагита, с его бесчисленными «световидными» эпитетами. Однако оно по своему происхождению не связано с трактатами Ареопагита (5-6 вв.), ибо встречается в более ранних христианских произведениях и неизменно в значении переносном. Например, в «Наставлениях аввы Исаии инокине Феодоре» (5 в.) оно употреблено в значении: «просвещать ум». В более поздней византийской гимнографии «Световодительница» – это одно нечасто употребляемых наименований Пресвятой Девы, имеющее значение «наставница». Чтобы не усложнять перевод новыми смысловыми акцентами, не вытекающими из оригинала, мы предпочитаем переводить слово фотагогун на русский язык как «наставляющего» или как «просвещающего», в зависимости от контекста.

Всю тварь – в греч.: пасан ктисин. Очевидна смысловая связь этих слов с призывом Спасителя, которым заканчивается Евангелие от Марка: «Проповедуйте Евангелие всей твари (паси ти ктиси)!» (Мк 16, 15). Имеется в виду не вся в совокупности одушевленная и неодушевленная природа, а всё человечество. Если наш светилен говорит о «всей твари» именно в этом значении, то предыдущее слово «световодящего» лучше переводить как «просвещающего», – в том смысле, как сказано в Евангелии от Иоанна: «Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин 1, 9). 

Свет неизменный – Слово Света нерожденного – Отца! В Твоем свете, явленном сегодня на Фаворе, мы видели Света–Отца и Света–Духа, просвещающего всю тварь.