Песнь 5-я 1-го канона. Ирмос

От света отгнавыи первороднаго пагубу, яко во свете дела поют Тя, Христе, Содетеля, во свете Твоем пути наша исправи.

Смысл ирмоса кажется не очень ясным. Русский послениконовский текст имеет другое начало: «От света пресекий первородный свет…». Разница в славянских переводах восходит, как это часто бывает, к разным вариантам текста в греческих книгах. Попытаемся разобраться.

Отгнавый – греч. диатмиксас. Глагол диатмиго означает: 1) рассекать и 2) рассеивать. Древний славянский переводчик, очевидно, исходил из первого значения, понимая его в переносном смысле: подобно тому как фраза «отрезать кого-либо от себя» может означать «отдалить», «прервать отношения» и даже «прогнать».

Пагуба. – Это слово является в данном случае переводом греческого хаос. В греческих рукописях и печатных изданиях в этом месте имеется разночтение: хаос (зияющая пропасть, тьма) и фаос (свет). Именно второй вариант был выбран никоновскими справщиками. Но если пойти по их пути и принять чтение фаос, а диатмиксас понимать как «отсекший», то содержание окончательно затемняется. Ясно, что «Отсекший» – это Христос. От какого света Он отсек первородный свет? Если бы здесь выражалась та же мысль, что и в Символе веры, где Христос называется «Светом от Света», то для обозначения взаимных отношений между Отцом и Сыном глагол «рассекать» был бы совершенно неуместен. Понятно, что речь идет не об этом.

Первороднаго – греч.: то протогонон. Но в современном греческом тексте это прилагательное стоит в среднем роде и может относиться только к следующему слову – фаос или хаос. А в славянском оно стоит в родительном падеже. При этом понимании Христос есть «Отгнавший хаос от первородного света». Принимая этот вариант, мы должны заключить, что в процессе переписки «первородный» вместо формы родительного падежа получил форму винительного: ту протогону перешло в то протогонон. В этом, конечно, нет ничего невозможного.

В таком случае, можно предположить, что «первородным светом» в ирмосе называется человек, еще не оскверненный грехопадением, еще не вкусивший тления и смерти. А «хаос» – является синонимом тления и порчи, вошедшей в мир от преслушания Адама. Но тогда остается вопрос. Если автор использовал здесь идею «иерархии светов», заимствованную у Григория Богослова и Ареопагита, то почему он называет первородным светом человека, стоящего ниже ангелов и созданного лишь в самом конце миротворения?

Мы склоняемся к мысли, что аутентичной является стоящая в нынешних греческих текстах форма слова то протогонон. Если это слово является определением к «хаосу», тогда текст прочитывается следующим образом: Христос отсек, т. е. отделил от света «первородный хаос». При этом способе прочтения, наш ирмос приобретает тесную связь с текстом Священного Писания и находит параллельные места в творчестве византийских гимнографов.

«В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездной; и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. (…) И отделил Бог свет от тьмы» (Быт 1, 1-4).

В рассматриваемом нами ирмосе находит свое поэтическое изображение первая страница мировой истории. «Хаос» (по буквальному значению, зияющая пропасть) – оказывается синонимом «тьмы над бездной». И по отношению к свету эта тьма действительно «первородна» по времени, а лучше сказать – «первобытна» (такой перевод вполне возможен). И сотворив свет, Бог действительно «отсек», т. е. отделил его от тьмы. Значит, в ирмосе речь идет не о делах Христа Воплотившегося, а о творении мира Богом через Свое предвечное и единородное Слово.

А вот гимнографическая параллель:

Мрак души моея отжени, Светодавче Христе Боже, иже зачалобытную тьму изгнав бездны, и даруй ми свет повелений Твоих, Слове, да утреннюя, прославляю Тя (ирмос 5-й песни канона в Великий четверток св. Андрея Критского).

Во свете. – Это выражение, как видим, в ирмосе повторяется дважды. В первый раз оно прилагается к творениям, а во второй – к путям человеческим. Соответственно, в обоих этих случаях оно имеет разный смысл. В первом случае говорится о том, что творения – как наделенные разумом, так и бессловесные – радуются дающему тепло и жизнь свету солнца. Во втором – речь идет о свете познания Божией воли. Просвещение светом Божественных повелений является постоянной темой, которую 5-й песнь канона заимствует от слов Песни пророка Исаии: «От нощи утренюет дух мой к Тебе, Боже, зане свет – повеления Твоя на земли» (Ис 26, 9 – по славянской Библии).

Пути наша направи. – Еще один пример рефрена (см. комментарий к 1-ому стиху 1-й песни канона прп. Козмы). Обычно в канонах рефрены представляют собою какое-либо слово или выражение из пророческой песни, которая является основой для соответствующей песни канона. Но данная фраза, встречающаяся в ряде ирмосов и тропарей 5-й песни (разных гласов), не находится в 5-й пророческой песни – пророка Исаии. Она напоминает нам другое место из книги этого пророка, которое издревле связывалось с воплощением Господа Исуса Христа:
 
«Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте… стези Богу нашему; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся, и неровные пути сделаются гладкими; и увидит всякая плоть спасение Божие» (Ис 40, 3-5). В Евангелии от Луки это место истолковано как пророчество о пришествии Господа, и о Его провозвестнике – Иоанне Крестителе.

Песнописец обращает «глас вопиющего» к людям – в молитву, направленную к Богу. Потому что без помощи Божией благодати человек не может не только сотворить доброе, но даже и уразуметь, что, кажущееся добрым, – поистине угодно Богу. «Восхотеть добра – мне удобно, а исполнить доброе желание без дарования, ниспосылаемого Тобою – невозможно, хотя и то и другое, «и еже хотети, и еже деяти» (Флп 2, 13) – от Тебя» (прп. Исаак Сирин).

О, Отгнавший от света первобытный хаос, – так, что во свете творения воспевают Тебя, Христос, как Создателя! Во свете Твоем сделай прямыми пути наши.
 
Тропарь 1

Пред лицем Ти горы уклонишася, свет бо и пред ногама неботечныя лучи, Христе-Солнце, прииде, зрак землен яко прияти благоволил еси.

Горы уклонишася. – Вообще образ гор, трепещущих, «тающих как воск» от лица Божия, является одним из излюбленных в Библии. Он содержится уже в одном из самых древних ее фрагментов – в Песни Деворы (Суд 5, 5). Этот образ многократно повторен в Псалмах. У пророка Исаии он встречается особенно часто и, в частности, в уже процитированном нами фрагменте: «всякая гора и холм да понизятся» (Ис 40, 4).

В тропаре звучат и мотивы псалмов. Сравним, например: «Господь воцарися, да радуется земля… Осветиша молния Его вселенную, виде и подвижася земля. Горы яко воск растаяша от лица Господня…» (Пс 96, 1, 4, 5).
   
В послениконовском тексте канона мы, однако, читаем: «Пред лицем Твоим годы уклонишася». Дело в том, что в греческих рукописях встречается чтение оре (через омегу) – времена, так же как и другое: ори (через омикрон) – горы, которое послужило основой для древнего текста. И сопоставление с книгой Исаии, и внутренний контекст тропаря, побуждают отдать предпочтение древнему варианту. 

Свет… неботечныя лучи. – Слово «луча» в славянском языке – женского рода, а не мужского, как наше современное «луч». Подлежащее «свет» и дополнение «лучи» стоят довольно далеко друг от друга, и о том, что они связаны по смыслу, нелегко догадаться.

Прииде – греч. эйке. Но эйко означает: отступать, уступать. Как горы приклонились пред лицом Господа, так и свет солнца выражает рабское повиновение своему Творцу тем, что отступает перед божественным блистанием Его славы. Именно солнце называется здесь столь витиевато – высокобегущим лучом (греч. ипсидромон селас).

Солнцем назван в тропаре Сам Христос. «И воссияет вам, боящимся имени Моего, Солнце праведности, и исцеление в крылах Его» (Мал 4, 2), – эти слова из книги пророка Малахии экзегеты относили к явлению Христа на земле; в церковных песнопениях Он многократно называется «Солнцем праведным». 

Перед лицом Твоим горы преклонились, и перед ногами (Твоими), Христос-Солнце, – свет высокобегущего луча отступил, когда Ты благоволил принять облик смертного.

Тропарь 2

Се Спас, – вопияху Моисей и Илия учеником, на горе Фаворстей оглашаемым, – Христос, Егоже древле провозвестихом сущаго Бога.

См. комментарий к 3-му тропарю 4-песни канона прп. Козмы.

Оглашаемым – в греч.: енихуменон, трудно переводимое слово, примерно означающее: тем, чьи уши оглашает громкий звук. Вероятно, подразумевается не восклицание пророков, а глас Божий, возгремевший из светлого облака: «Сей есть Сын Мой возлюбленный; Его слушайте!» (Мк 9, 7).

Это – Спаситель, – взывали Моисей и Илия к слышащим глас (Божий) ученикам на горе Фаворской, – Христос, о Котором мы некогда возвестили как об истинном Боге.

Тропарь 3

Неизменное естество, человеческому примешься, обильно невещественнаго Божества свет изобнажив апостолом, неизреченно воссия.

Обильно – на этом месте в греческом тексте стоит емферус. Это форма родительного падежа или от прилагательного емферис – похожий, подобный, или от причастия емферон – наполняющий, носящий в себе. По контексту более подходит второй вариант.

Неизменный. – Это слово часто употребляется в богословских и литургических текстах применительно к ипостасной природе Бога Сына (см. ниже). «Неизменное естество в соединении со смертным» – единая ипостась воплотившегося Бога Слова. Богочеловеческая личность Христа несказанно воссияла на Фаворе светом носимого Им в Себе бестелесного Божества. 

Неизменное естество, соединившееся со смертным (естеством), приоткрыв апостолам свет наполняющего (его) бестелесного Божества, несказанно воссияло. 

Тропарь 4

Тя, невещественное Сияние, во Отечестей славе, ученицы яко видевше воссиявша, Христе, Тебе вопияху: во свете Твоем пути наша направи.

Невещественное – в греч. тексте употреблено слово аидион, вечное. Возможно, в рукописи, послужившей оригиналом для перевода, на этом месте было аилон – невещественное.
Во свете Твоем пути наша направи. – С окончанием тропаря и ирмоса перекликается стих псалма 5-го: «Господи, настави мя правдою Твоею, враг моих ради, исправи пред Собою путь мой» (Пс 5, 9). Путь правды, т. е, воли Божией, и есть тот свет, под лучами которого мы дойдем до града «Иерусалима нового, сходящего от Бога с неба… Это скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их; и отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет… И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего; ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец. Спасенные народы будут ходить во свете его…» (Откр 21, 2, 3-4; 23-24).
Когда ученики увидели Тебя, вечное Сияние, воссиявшим в Отеческой славе, взывали Тебе: во свете Твоем сделай прямыми пути наши.

Песнь 5-я 2-го канона. Ирмос

Вскую мя отринул от лица Твоего, Свете незаходимый, и покрыла мя есть чужа тма, окаяннаго. Но обрати мя, и к свету заповедей Ти пути моя направи, молютися.

Вскую мя отринул? – зачем Ты меня отверг? Это скорбное вопрошание перекликается с некоторыми местами из книги Исаии: «Для чего, Господи, Ты попустил нам совратиться с путей Твоих, ожесточиться сердцу нашему, чтобы не бояться Тебя? Обратись ради рабов Твоих…» (Ис 63, 17).

Свете незаходяй – Свет незаходящий. Эти слова восходят, вероятнее всего, к словам Евангелия от Иоанна: «И Свет во тьме светит, и тьма не объяла Его» (Ин 1, 5), стали достоянием христианской поэзии с глубокой древности. Буквально они встречаются уже в гимне, входящем в состав известного сочинения священномученика Мефодия, еп. Патарского, «Пир десяти дев» (нач. 4 в.): «Ты – Податель жизни, Христе; радуйся, Свет незаходимый!» (речь 11, Арета).

Покрыла мя есть… тма – взято из Псалтыри: «Боязнь и трепет прииде на мя, и покры мя тма» (Пс 54, 6 – по славянскому тексту ).

Ирмос является не просто выражает личные покаянные чувства своего автора. Он представляет собой мольбу, приносимую к Богу от лица всего падшего человечества. Этот смысл становится отчетливо виден из сопоставления этого текста с фрагментом одной из бесед прп. Макария Великого (4 в.) :

«В тот день, когда пал Адам, пришел Бог, и ходя в раю и увидев Адама,… изрек: "При таких благах, какое избрал ты зло! После такой славы, какой несешь на себе стыд! Почему теперь так омрачен ты, так обезображен, так бренен? После такого света, какая тьма покрыла тебя!". Когда пал Адам и умер для Бога, сожалел о нем Творец; Ангелы, все силы, небеса, земля, все твари оплакивали смерть и падение его. Ибо твари видели, что данный им в царя стал рабом сопротивной и лукавой тьмы. Итак, тьмою, тьмою горькою и лукавою, облек он душу свою, потому что воцарился над ним князь тьмы» (Беседа 30).

Зачем Ты отверг от лица Твоего, Свет незаходимый? Покрыла меня враждебная тьма, окаянного. Но молю Тебя: обрати меня и направи пути мои к свету заповедей Твоих.

Тропарь 1

Ветующии язык Твоего величества не может вещати; яко бо держаи живот и смертию владыи, представил еси на Фаворстей горе Моисея и Илию, свидетельствующа Твое божество.

Из евангельских комментариев свт. Иоанна Златоуста:

«Этим явлением Исус Христос хотел научить учеников тому, что Он имеет власть над жизнью и смертью, и владычествует над небом и землею. Для того-то и являются здесь и умерший (Моисей – С. С.), и еще не испытавший смерти (Илия, вознесенный на небо живым – С. С.)» (Беседы на евангелиста Матфея, 56).

Вещати – в греч. ффенксасфе. Слово весьма энергичное: издавать звук, произносить речь, кричать, трубить, греметь и т. п.

Язык ораторов не в силах прославить Твое величие; ибо Ты, как управляющий жизнью и владычествующий смертью, поставил рядом с собой на Фаворской горе Моисея и Илию, свидетельствующих Твое Божество.

Тропарь 2

Иже рукама невидимыма создав по образу Своему, Христе, человека, началообразную Свою в создании доброту показал еси. Не яко во образе, но яко Сам сыи по существу Бог бысть и человек.

Рукама невидимыма создав. – Дамаскин дает антропоморфный поэтический образ Божьего творения, употребляя для этого глагол плассо (буквально – лепить из глины, в переносном смысле – выдумывать, изобретать).

Началообразную Свою в создании доброту показал еси. – В сотворении человека Бог отразил на нем, как на отпечатке, образ Своей несравнимой, неизреченной красоты (греч. каллос). 

Единородный Сын и Слово Божие, «Которым, – согласно Никейскому символу веры, – всё получило бытие», сотворил, вкупе со Отцом и Духом Своим, и венец земных созданий – человека, «по образу Своему» (Быт 1, 27). Трактовка образа Божия в человеке у древних церковных писателей-богословов подчас имеет различия. Если прп. Анастасий Синаит, оставивший три пространных «Слова о образе и подобии Божием в человеке», говорит о душе человеческой как отоображении бытия всей Св. Троицы, то Дамаскин в каноне подходит к этой теме с другой стороны – а именно, как видим, говорит о первозданном человеке как образе вочеловечения Сына Божия.

Мысль поэта-богослова такова: создание Богом-Словом человека по образу Своему должно понимать не в том же смысле, в каком Христос есть совершеннейший образ Своего Отца (Флп 2, 6-9) (это и означают слова: «не яко во образе», но в связи с тем, что Христос, будучи по существу Богом, стал человеком. Человек создан по образу Воплотившегося Бога Слова.

Из этого следует весьма важный для христианина вывод, имеющий как вероучительное, так и нравственное значение: причиной Боговоплощения, пришествия Христова к людям, не было преступление Адама, но оно свершилось по изначальному творческому замыслу Пресвятой Троицы. Бог-Слово сошел и вочеловечился от Марии-Девы ради исполнения той цели, ради которой Он и создал человека, – чтобы возвысить его до Своей божественной «первообразной красоты».                       

Создавший невидимыми руками по образу Своему человека, Христос, Ты показал в создании Свою первообразную красоту: не как во образе, но так, как Ты, Сам (будучи) по существу Бог, стал и человеком.
                     
Тропарь 3

Смешься неслиянно, угль горящь показа нам Божества, попаляющь убо грехи, душа же просвещающь, на Фаворстей горе Моисею со Илиею, учеником же старейшия удивил еси.

Угль – мотив из книги Исаии, общеизвестный русскому читателю по пушкинскому стихотворению «Пророк».
И он мне грудь рассек мечем,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь разверстую водвинул…
 
Впрочем, наш великий поэт несколько отклонился от библейского повествования. Серафим, явившийся пророку, принес в клещах уголь, взятый с жертвенника Божия, и коснулся уст Исаии, сказав ему: «вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен» (Ис 6, 6-7).

В песненных творениях Иоанна и Козмы уголь из видения Исаии становится прообразом пришествия Сына Божия на землю, ради очищения грехов мира. В этом же качестве «угль Божества» появляется и в нашем каноне, – как и подобает, в пятой песни, где строки из Исаии всегда задают тон и тематику. 

Смешься неслиянно. – Дамаскин, в соответствии с догматом Халкидонского собора, говорит о нераздельном и неслитном соединении божественной и человеческой природ в ипостаси Господа Исуса Христа. Для этого он использует характерное слово синкеранними – смешивать (например, вино с водою).

Удивил еси – в греч. екзестисас, т. е. привел в изумление, в экстаз. Это слово тоже часто звучит в канонах разных авторов, в пятой песни, напоминая о том, как пришел в исступление, «из-умился» Исаия от видения «Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном», и окружавших его серафимов: «Горе мне! Ибо я погиб! Ибо я человек с нечистыми устами… и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа» (Ис 6, 5). 

Соединившись неслитно, показав нам на Фаворской горе угль Божества, опаляющий грехи, но просвещающий души, Ты привел в изумление Моисея и Илию, и начальных апостолов.